Кир Булычев - Последняя война [с иллюстрациями]

«Он ненормален, — подумал Кори. — Он ненормален, и это естественно».

— Чего вы хотите от корабля, от пришельцев? — спросил Кори.

— Они уже договорились. Остальные слушаются Вапраса. Они боятся, что он их задушит, как остальных. А я не боюсь. Я старый вояка...

Генерал задохнулся и замолчал, переводя дыхание.

— Хорошо, генерал, — перебил его профессор, — мы будем с вами сотрудничать. Надеюсь, вы не замышляете подвоха?

— Подвоха? Какой может быть подвох? Что я выбираю — дыру и смерть через месяц? Я же знаю, что они не победят. Вапраса ваши вздернут на суку. Его давно пора вздернуть на суку. Он будет делать вид, что хочет переговоров, будет требовать, чтобы корабль ушел с планеты и оставил аппарат для оживления. Они очень хотят жить.

— Стойте, генерал, — сказал Кори. — Откуда вы знаете, что они хотят оставить себе аппарат? Вы же только что весьма умело делали вид, что ничего не слышали об оживлении людей.

— Врал, все врал, — хихикнул генерал, и лицо его стало, как мятая подушка. — Вас проверял. И этого проверял. Бессмертного. Любимчика Вапраса. Он из разведки вернулся, встретился там с одним человеком, припугнул его. Тот все рассказал: и про купол, и про аппарат. Еще обещал помочь, когда нужно.

— Как зовут этого человека?

— Неважно, не знаю, не обратил внимания. У простолюдинов имена такие непонятные. Я все знал. Вапрас прямо подпрыгнул. Такая возможность. Тут мы подыхаем, а есть аппаратик. И корабль. Мы и корабль захватим. Но не скажем, будем как будто мы правительство, как будто у нас тут два батальона пехоты и тысяча ракет. Мы корабля требовать не будем, а как проберемся туда, тогда обязательно потребуем.

— Мне все понятно, — сказал Кори. И про себя добавил: «Это еще опаснее, чем я думал». — Как вы собираетесь отсюда выбираться, генерал? — спросил он.

— Мы сейчас через главный ход — у запасного завал — ваших накрыли. Четверых. Полезли сами в капкан вас выручать. Не знали, с кем имели дело: с лучшими умами военной школы Лигона. Это я организовал. Давно еще возможность предусмотрел. Чтобы когда нужно — бах-бах, и нет входа. У главного входа мой человек стоит. Я ему обещал, что с собой возьму. Дурачье, тактики не знают, двадцать инвалидов на межпланетный крейсер. У вас крейсер?

— Нет, это только эсминец. С тремя атомными пушками и боевыми лучевыми установками. — Кори говорил серьезно.

Генерал готов к тому, чтобы пойти на мировую с коллегами, но не захочет переговоров со штатскими.

— Я так и думал, — возрадовался генерал. — Я просто так про крейсер спросил. Я как увидел снимочек, что Бессмертный сделал, понял: если у них такие эсминцы, крейсер прилетит — во-во!

— Здесь мои друзья, — сказал Кори, дав генералу переварить военную тайну. — Они должны уйти с нами.

— И не думай, — сказал генерал. — И не думай, так никто не дойдет. Их не пристукнут. Вапрас понимает: это его козырь. А тебя пристукнут. Ты не козырь, хоть и патриций. Тебя пристукнут. И меня пристукнут. И меня пристукнут, если узнают. А с ними останешься, тоже пристукнут...

Генералу стало жалко себя. Он опустил голову на ладони и всхлипнул. Профессор уловил в камере запах сладкой травы, туманящей сознание. Видно, генерал принял понюшку перед тем, как решился пробраться в камеру к Кори. Теперь наркотик начинал действовать. Бежать надо было срочно, если вообще удастся убежать с таким союзником. Сведения, которые получил Кори, были настолько важны, что придется и в самом деле не настаивать на том, чтобы освободить товарищей.

— Пошли быстро, — сказал он генералу.

— Куда? Ах да, мы убегаем.

Генерал покачал носом и с грохотом втянул воздух.

— Бежим. У меня свой человек у входа. А ты мне напиши пропуск. Чтобы, если тебя пристукнут, меня твои пропустили.

Генерал протянул профессору обгрызенный карандаш и смятый листок бумаги. Кори взял карандаш, расправил листок, но писать не стал, сказал:

— Я напишу, а вам больше смысла оставить меня здесь и пробираться к кораблю самому. Так ведь?

— Умница, — одобрил генерал. — Я бы тебя на месте пришлепнул. Оставь карандаш в подарок. Это мой последний карандаш. У Вапраса есть, но он не дает. Пошли. Как выйдешь, сразу беги за угол, налево. Там дверь будет приоткрыта. Если что — ныряй. Нет, лучше я сам вперед пойду. А то убежишь один.

Генерал встал, пошатываясь. Сознание покидало его. Генерал оттолкнул Кори в глубь камеры и первым вышел в коридор. Кори отстал на несколько шагов и даже не успел покинуть камеру, как услышал тихий, вкрадчивый голос Вапраса. Видно, Вапрас поджидал предателя в коридоре.

— Вы навещали заключенного, генерал?

— Я? — спросил тот. — Да я и не думал. Я так, гуляю, воздухом дышу. Не смейте ко мне обращаться без титула!

— А я как раз иду за вашим другом. Надо освободить камеру. Сейчас возьмем еще нескольких, а этого ликвидируем. Много успели ему рассказать? Союз предлагали? Дружбу? Бежать собирались? Я давно за вами смотрю.

Кори отскочил от двери, но потом понял, что скрыться негде. Он захлопнул дверь. К счастью, изнутри она закрывалась тяжелым засовом. Кори задвинул засов и почувствовал, как сердце отказывается работать. Сейчас... Сейчас... что-то надо еще сделать?

В коридоре гудел голос генерала-бунтовщика. Голос был жалок и сбивчив. Генерал хотел жить, но сладкая трава лишала его остатков сообразительности.

Кори посмотрел на свою правую руку. Что в ней? А, карандаш. Зачем ему нужен карандаш?

Кори собрал всю волю, чтобы отогнать черную воду, заливавшую мозг. В камеру приведут других. Своих... В коридоре раздался выстрел. Голос генерала прервался, перешел в короткий крик и захлебнулся хрипом.

— Открой дверь, Кори, — сказал тихо Вапрас. — Лучше открой и останешься жив.

Кори не отвечал. Он должен был успеть...

— Солдат, дай очередь по двери, — сказал Вапрас. Пули застучали по тонкой стали, продавливая в ней одинаковые вмятины. Кори только бросил взгляд на дверь и отвернулся. Больше он не смотрел в ту сторону.

Еще очередь из автомата. Еще одна.

— Кучнее, — сказал Вапрас. — В засов.

Через две минуты Бессмертный, толкнув ногой дверь, вбежал в камеру. Он прошил старика очередью, и тот, дергаясь от пуль, вонзавшихся в тело, мягко упал на каменный пол. Последним движением успев выкинуть в угол, в кучу тряпья, уже ненужный карандаш.

2

— Сдавайтесь. Мы не причиним вам вреда, — гремел в пещере голос. — Нам нужно поговорить с вами.

— Тогда зачем стрелять? — спросил Павлыш, надежно укрывшийся за сталактитами.

— Прекратите сопротивление.

— И не подумаем, — сказал Малыш. — Только нога кровоточит. Всю пещеру измажу.

— Плохо дело, тут радиация, — сказал Павлыш. — И перевязать нечем.

— Считаю до трех, — сказал голос. — Бросайте оружие и выходите в центр зала.

— Считай. — Павлыш пустил струю из пистолета по направлению голоса.

Огненный луч ударился в потолок, рассыпался искрами, и капли расплавленной породы застучали по полу пещеры.

Наступила тишина.

Павлыш воспользовался паузой, чтобы подползти поближе к Малышу.

— Ну где тебя? Ах ты, какая несуразица.

Сзади, с той стороны, где оставались Христо с Девкали, послышался шум борьбы.

— На помощь! — крикнул Христо. — На по...

Павлыш, не раздумывая, бросился туда, и на пути его поднялся из-за камня человек в скафандре. Человек ударил его кулаком в мягкий живот скафандра.

... Связанных космонавтов вели по коридору, по которому так недавно проходила Снежина.

Посторонний наблюдатель заметил бы, что их вели те же солдаты, которые устраивали засаду утром, что солдаты эти были усталые, грязные и злые. Но посторонних наблюдателей в пещере не было.

Навстречу космонавтам по коридору веснушчатый человек тащил за ноги тело. Лысая голова в венчике седого пуха билась о камень пола. Человек отдернул труп в сторону, чтобы пропустить новых пленников.

— Профессор Кори! — ахнул Девкали.

— Проходите, не задерживайтесь, — подтолкнул его в спину солдат. — Сюда.

Стальная дверь, изрешеченная пулями, захлопнулась за ними.

— Тут были уже бои, — сказал Малыш, оседая на пол. — Нога болит.

— Здесь был профессор Кори, — сказал Павлыш. — Его вытащили отсюда.

— Этого не может быть, — сказал Христо. — Этого просто не бывает.

Он стоял, прислонившись к стене и закрыв глаза.

— Как видишь, все бывает, — ответил Павлыш. — И если Кори с ними воевал, то нам и сам бог велел. Будем воевать.

— Его убили, — сказал Девкали. — Вас они, может, и не убьют. Своих они жалеть не будут.

— Знаешь что... — Малыш поморщился от боли. Он с трудом надорвал прочную ткань комбинезона и пытался соорудить что-то вроде бинта. — Знаешь что, Девкали, сейчас не время делиться на наших и ваших. Мы сейчас все — наши.

— Может, тряпкой замотать? — спросил Христо, указывая в угол. Он подошел к куче тряпья и попытался найти тряпку почище. — На них кровь, — сказал он. — Кровь профессора.